На Ижорской возвышенности

И. Старов. Тайцы.

Фасад усадебного дома до застекления угловых террас.

Фотография. 1930.

1774—1780 годы особенно плодотворны в творческой биографии Старова. Они отмечены созданием таких шедевров, как усадебные ансамбли Тайцы и Сиворицы, расположенные под Петербургом, в центральной части Ижорской возвышенности.

Ижорская возвышенность, раскинувшаяся к юго-западу от Ленинграда, лежит между южным берегом финского залива и впадающей в него рекой Лугой. Прибрежная полоса залива использована для создания приморских парадных дворцово-парковых царских резиденций, таких, как Стрельна, Петергоф, Ораниенбаум. Земли возвышенности — холмистые и живописные — особенно были удобны и привлекательны для устройства уютных камерных усадебных ансамблей.

Поселок Тайцы вблизи шоссе Гатчина — Красное Село расположен на нескольких холмах. Между ними бьют знаменитые родники — Орловские ключи, или Тайцы. Это местное наименование родников и дало название поселку. В XVIII столетии прославленные таицкие ключи по специально устроенным каналам понесли свои воды к прудам Царскосельского и Павловского парков. От них же питалась сложная по конфигурации цепь прудов пейзажного парка таицкого ансамбля.

Название «Тайцы» освящено пушкинским словом.

А. С. Пушкин в незаконченном произведении «Начало автобиографии» сообщал, что А. П. Ганнибалу, его прадеду — известному инженеру-фортификатору,— Елизавета Петровна по восшествии на престол пожаловала «несколько деревень в губерниях Псковской и Петербургской, в первой Зуево, Бор, Петровское и другие, во второй Кобрино, Суйду и Тайны». Так и повелось считать, что Тайцы с 1742 года принадлежали Абраму Петровичу Ганнибалу. Позднейшие исследования внесли в это воспоминание определенное уточнение.

И. Старов. Тайцы. Главный фасад усадебного дома. фотография. 1980.

Деревни в Псковской губернии Елизавета действительно пожаловала в 1742 году А. П. Ганнибалу, как пострадавшему от бироновщины, возвратив его из ссылки в числе других «птенцов гнезда Петрова». Обширные же владения под Петербургом он приобрел на свои деньги.

Так, в конце 1750-х годов А. П. Ганнибал покупает у капитан-поручика Семеновского полка Ф. А. Апраксина мызу Суйда (земли эти, отвоеванные у шведов в Северной войне, были подарены Петром I его деду—П. М. Апраксину).

С 1782 года владельцем Суйдинского поместья стал старший сын А. П. Ганнибала — Иван Абрамович, которому посвящены известные строки А. С. Пушкина в стихотворении «Моя родословная»:

 

 

...Пред кем средь чесменских пучин

Громада кораблей вспылала,

И пал впервые Наварин.

 

 

И. А. Ганнибал известен также как основатель Херсона и строитель херсонской верфи.

В начале 1760-х годов А. П. Ганнибал присоединил к своим владениям мызу Елицы с деревнями. Их он приобрел у полковника Д. А. Симонова (в ходе Северной войны эти древние, еще новгородские, земли были пожалованы царем генерал-адмиралу Ф. М. Апраксину).

И. Старов. Тайцы. фрагмент лестницы усадебного дома.

Фотография. 1980.

Земли Ганнибала к этому времени соседствовали с юга с царскими поместьями, с запада с Сиворицами, которыми владел П. Г. Демидов, а с севера — с гатчинскими, которые до 1765 года принадлежали Куракиным. Но стремления А. П. Ганнибала увеличить свою земельную собственность этим не ограничились. Его, как и горнопромышленника А. Г. Демидова, привлекли территории, расположенные севернее Гатчины, связанные с протекающими таицкими ключами. «Краткое экономическое примечание Софийского уезда» восьмидесятых годов XVIII века сообщает о существовании здесь трех селений — Большие Тайцы, мыза Малые Тайцы и Отрезная дача от мызы Малые Тайцы. Таицкие земли еще во время Северной войны были подарены Петром I одному из создателей русского флота, сподвижнику Петра I адмиралу И. М. Головину. Головины владели этими землями до пятидесятых годов XVIII столетия, когда сын адмирала А. И. Головин, тогда генерал-интендант, а позже также адмирал, продал свои селения с принадлежавшими землями так называемым «новым» людям — тем, кто достиг высокого положения благодаря своим личным достоинствам, а не из-за принадлежности к родовитой аристократии.

Представитель «новых людей», получивший дворянство за военные заслуги, А. П. Ганнибал приобрел Малые Тайцы у потомков старинной фамилии Головиных. От него мыза перешла к его сыну Исааку, который уступил ее в 1786 году некоей Е. Т. Аничковой.

И. Старов. Тайцы. Готические ворота. фотография. 1980.

Малые Тайцы были расположены на одном из живописнейших холмов северо-восточнее нынешнего поселка Тайцы (в трех-четырех километрах от него). Сейчас центральная часть поселка отмечена обелиском, воздвигнутым над братским захоронением советских воинов, погибших в 1941—1945 годах.

А. Г. Демидов, дед которого получил дворянство за создание горнорудных и чугунолитейных заводов, приобретает Большие Тайцы и Отрезную дачу. Здесь и была создана в 1774—1778 годах удивительная по красоте усадьба, о которой пойдет наш рассказ. Она расположена юго-восточнее нынешней станции Тайцы Балтийской железной дороги, в двух с половиной километрах от нее.

Демидов, на сестре которого был женат Старов, привлек его к строительству как опытного архитектора и как человека своего семейного круга. Старов к этому времени добился значительной известности. На его творческом счету значились дворцы в Богородицке и Бобриках, усадебный дом в селе Никольском под Москвой. Да и для самого А. Г. Демидова, в первые же годы после возвращения зодчего из-за границы, он построил дачу на Петергофской дороге.

Демидов строил Тайцы для больной туберкулезом дочери. Она не поправилась и была похоронена в парке у солнечных часов. Но климат Тайц еще долго считался целебным. Позднее здесь на протяжении длительного времени помещался туберкулезный санаторий. Климатические особенности Тайц были распознаны не сразу. Сравнительно недавно исследования микрофлоры Тайц с ее вековыми дубами, пихтами и елями показали, что она необычайно целительна для больных, страдающих гипертонией и склерозом, и вредна для легочных больных и астматиков. Это и учитывается теперь при использовании Тайц как места лечения.

Композиционная и художественная доминанта Таицкого ансамбля Старова — барский дом. Квадрат, лежащий в основе его плана, предопределил идентичность решения всех фасадов. Круглые террасы-лоджии, вкомпонованные в угловые части квадрата, придают зданию особую пластическую выразительность. Если представить себе дом в то время, когда эти угловые террасы не были застеклены, становится очевидным, что именно они, обрамленные колоннадами, создавали гармоническую и непосредственную связь архитектуры с окружающим пейзажем. Террасы-лоджии позволяли, не выходя из здания, обойти его, обозревая окрестности. Возможно, что нездоровье владелицы, вынужденной по преимуществу находиться в помещении, и обусловило столь необычное для Старова объемно-пространственное решение дома. Передвигаясь по дому в зависимости от движения солнца и направления ветра, любуясь открывающимися на все стороны перспективами парка, легче было переносить затворничество и сохранять хотя бы иллюзорный контакт с живой природой.

И. Старов. Тайцы.

Фрагмент решетки.

фотография. 1980.

Дом, имеющий два этажа, возвышается на высоком цоколе, обработанном рустами. Введенный в композицию так называемый большой ионический ордер, объединяющий этажи, придает фасадам устремленность ввысь. Она усилена балюстрадой и венчающим здание цилиндрическим по форме бельведером.

При тождественном для всех фасадов архитектоническом строе отдельные элементы, введенные в композицию, создают различия. Так, главному западному фасаду со стороны въезда в усадьбу придают парадность две колонны в центре. Они перекликаются с колоннами террас и отбрасывают глубокие тени, подчеркивающие пластику фасада. Это делает дом при обозрении его с дальнего расстояния живописнее, скульптурнее.

Фасад со стороны пруда украшен четырьмя пилястрами, что вызывает ощущение пластической целостности, спокойствия. Пилястры своей плоскостностью вносят в облик дома элемент графичности.

Этот фасад особенно хорош при взгляде с противоположного берега запруженной речки, в спокойном разливе которой он отражается, как в зеркале. Графичность в решении этого фасада — удачная находка зодчего.

Два других фасада отличали широкие монументальные лестницы со скульптурами львов, ведущие в бельэтаж (до нашего времени лестница сохранилась только у северного фасада).

Въезд в усадьбу оформляют одноэтажные каменные флигели с примыкающими к ним двухэтажными. Одноэтажные флигели соединены оградой из чередующихся кованых железных прутьев и гранитных столбов. Сквозь ограду хорошо просматривается главный фасад дома, к которому подводит широкая аллея.

Пейзажный парк Тайц создавался одновременно с усадьбой, составляя с нею единое целое. Из многочисленных затей Таицкого парка — павильонов, беседок, мостиков — до нашего времени уцелело очень немногое. Самое примечательное из сохранившегося — Готические ворота, расположенные в левой части усадьбы, за выездными флигелями.

И. Старов. Тайны. Белый павильон в парке. Фотография. 1940.

Композиция Готических ворот трехъярусная. Нижний и средний симметричные ступенчатые ярусы соединены высокой стрельчатой аркой. Над нею высится сквозная башенка — третий ярус ворот. Пилоны (первый ярус) представляют собою павильоны-сторожки. Их углы «держат» чуть выступающие декоративные башенки, прорезанные узкими проемами в виде крепостных бойниц. Горизонтальный рельефный пояс, проходящий на уровне пяты арки и раскрепованный над лопатками и башенками, придает воротам монументальность. Это впечатление усиливают каменные конусообразные небольшие пирамиды, возвышающиеся над башенками.

Массив второго яруса ворот, прорезанный стрелами арки, закреплен по углам сильно выступающими пилонами. Их также венчают небольшие пирамиды, которые подчеркивают

ступенчатость композиции и служат органическим переходом к сквозной башенке. Ее стрельчатые проемы, угловые цилиндрические,

завершающиеся конусом, столбы придают воротам своеобразный «готический» колорит. В башенке некогда помещался часовой механизм, который приводил в действие колокол. Его звучание, разносившееся над Тайцами, вносило в характер парка элегическую ноту, родственную стихотворению «Вечерний звон» ирландского поэта Томаса Мура, переведенному И. Козловым и известному под названием «Колокола Санкт-Петербурга»:

 

Вечерний звон, вечерний звон!

Как много дум наводит он

О юных днях в краю родном,

Где я любил, где отчий дом.

 

Романтический настрой усиливали и окружающая зелень и особенно руинный декор фасадов. Первоначально ворота, сложенные из кирпича и плиты, были оштукатурены лишь частично. Это сообщало воротам характер старого, разрушающегося от времени сооружения. В начале нашего века ворота оштукатурили целиком, и в дальнейшем реставраторам предстоит восстановить их руинный облик.

И. Старов. Тайны. Мостик в парке. Фотография. 1980.

Стилистически совершенно по-иному был трактован Белый павильон, хотя и исчезнувший, но хорошо известный по изображениям. Его центральную часть занимал круглый зал, перекрытый пологим куполом. Причем зал был «врезан» в прямоугольное в плане здание с таким расчетом, чтобы на фасаде он образовывал полуротонду. Пять высоких проемов (дверь и четыре окна, идущих от пола) с полуциркульными завершениями и круглые окна, расположенные над ними, определяли классический архитектурный облик павильона.

Этот мотив полуротонды-абсиды, с гладкой поверхностью стен, декорированной круглыми и полуциркульными проемами без какой-либо орнаментики, мы уже встречали в решении абсид галереи Таврического дворца. Врезанный в основной объем здания круглый либо овальный зал в творчестве Старова прослеживается как своеобразный архитектурный лейтмотив.

В двенадцати километрах юго-западнее Гатчины, в селе Никольском, находится усадьба Сиворицы. Сиворицы-Никольское было пожаловано Петром I Ф. М. Апраксину, у потомков которого в 1761 году его приобретает П. Г. Демидов.

Центральную часть некогда грандиозного ансамбля Сиворицы Старов раскинул на склоне холма, полого спускающегося к речке Сиворке у ее впадения в реку Суйду. Вблизи нее построена запруда и образовалось живописное по конфигурации озеро.

Оно и стало композиционной основой главной части сиворицкого пейзажного парка.

И. Старов. Сиворицы. фасад усадебного дома со стороны двора. фотография. 1981.

Сиворицкую усадьбу Старов возводит примерно в те же годы, что и Таицкую (1775—1777), для Петра Демидова.

Автор книг о Петербурге и его окрестностях Генрих фон Роймерс писал: «...кто любит красоты природы, тот не должен пропустить Сивориц и Тайц в окрестностях Петербурга». О Сиворицах он сообщает: «Почтовая дорога идет большей частью среди нив, а затем через большое село с церковью Никольское... Слева от него лежит поместье Сиворицы, несколько удаленное от столбовой дороги, к которой выходит далеко раскинувшийся парк поместья». Этот удивительный парк возник на некогда болотистой равнине, через которую протекала узенькая ничем не примечательная речка Сиворка. Четыре дороги-аллеи вели из главной части парка к четырем другим районам, где находились сельские шале (хижины) — павильоны. Их назвали — Елица, Пентос (пятиугольник), Ферма и Екатериненбуш — в честь жены П. Г. Демидова Екатерины (busch — куст, кустарник — нем.).

«В Ельцах, отдаленных от Сивориц на три версты, с балкона открывается пленительный вид на нивы и поля. Парк вокруг очень велик и разделен на много частей»,— сообщает Роймерс.

Выше говорилось о том, что Елицы (название в документах варьируется) приобрел в начале 1760-х годов А. П. Ганнибал. При разделе поместий А. П. Ганнибала между его четырьмя сыновьями Елицы с деревнями достались Петру Ганнибалу. Он их в 1792 году продал П. Г. Демидову. Так мыза Ганнибалов — новгородское древнее село, через которое в XVI веке шла дорога от устья Невы на юг, а в XVIII веке от Гатчины на Рождествено, —превратилась в пейзажный участок демидовского поместья.

И. Старов. Сиворицы. фасад усадебного дома со стороны парка Фотография. 1981.

В отличие от Тайц по Сиворицам сохранился обширный, еще во многом загадочный, иконографический материал. Это Сиворицкие альбомы, находящиеся в Музее истории Ленинграда. В них вошло более двухсот чертежей, которые дают представление не только об облике первоначальных построек усадьбы, но и о тех постройках, которые возникли позже.

Рассматривая чертежи, мы убеждаемся, что главный усадебный дом сохранился до наших дней с незначительными изменениями, утратив лишь некоторые детали декора

Двухэтажный прямоугольный и вытянутый в плане главный корпус связан дугами оград со служебными флигелями. Над корпусом, перекрытым высокой кровлей, возвышается прямоугольный бельведер, завершенный парапетом из каменных тумб и решеток. Плавного изгиба кровля над бельведером венчалась некогда скульптурной группой мальчиков-путти

Главный корпус со стороны въезда в усадьбу акцентирован в средней части ризалитом в три оси. Ризалит и равный ему по протяженности бельведер «держат» весь композиционный строй фасада, придавая ему гармоническую стройность и устремленность ввысь. Этому ощущению способствует и портик с парными пилястрами ионического ордера, отмечающий вход в дом.

Ионического ордера колоннада объединяет боковые ризалиты западного фасада главного корпуса, обращенного в парк. Она украшает его, делает его облик цельным. Это особенно ощутимо благодаря тому, что «уходящие» дуги оград и флигеля практически не видны со стороны парка.

И. Старов. Сиворицы. фрагмент фасада усадебного дома со стороны парка.

Фотография. 1981.

Следует отметить удивительно верно найденный масштаб бельведера. Равный по длине центральному ризалиту фасада со стороны парадного двора, бельведер по парковому фасаду короче колоннады. Он кажется парящим над зданием. Кроме того, бельведер обработан шестью лопатками (по числу колонн), но с меньшим «шагом» между ними. Такое решение бельведера усиливает, особенно с дальних видовых точек, «вертикальную» перспективу, и его лопатки воспринимаются как продолжение колонн, фасад становится легче и стройнее.

В Сиворицах было множество парковых затей. Отдал здесь Старов дань и «готике», соорудив в этом духе беседку. Она была двухъярусной, восьмиугольной в плане. С четырех сторон беседки по первому ярусу выступали портики — две дорические колонны, поддерживающие стрельчатый фронтон. В завершении фронтона и у его основания возвышались небольшие граненые пирамиды. Второй ярус, декорированный стрельчатыми арками, перекрывала высокая шатровая кровля. В этой старовской «готике» соединились древнерусский шатер и неотъемлемые от европейской классической архитектуры ордерные портики.