|
Введение.Я хочу, чтобы для вас, как в свое время и для меня, знакомство с подземельями Ленобласти началось с Саблино. Это место как бы специально для этого приспособлено - вы начинаете с гулянья по каньону, затем знакомитесь с пещерами, погружаетесь в их мир, изучаете, общаетесь с себе подобными. Так вы можете стать здесь своим и пещера будет вам почти домом, и, как каждый дом, с одной стороны, манит и привязывает к себе, а с другой - постепенно становится скучной и тривиальной. На этой стадии большинство пещерников останавливается. Но если в какой -то момент вам станет мал лабиринт пещер и вам захочется выйти за их границы, то Саблино может дать вам зацепку, чтоб вы поняли: есть вещи поважнее и многократно круче любых пещер. Наши путешествия скорее с философским, нежели с краеведческим уклоном, поэтому мне не хочется низводить их до уровня геологических экскурсий, тем более это до меня неплохо сделал К. Хазанович, книжку которого, пусть не лишенную неточностей, но зато общедоступную, вы наверное когда-то уже читали. Однако знание пород и их свойств - обязательно для спелестолога, и для знакомства с нашим делом кое-какая информация по геологии и горному делу нам потребуется. К этому меня вынуждает и крайне скудный уровень знаний даже ползающей по Саблино публики. Но не огорчайтесь: если бы вы поехали с нами физически, возможно, вам бы пришлось копать, изучая все это на практике. В отличие от некоторых (они поймут намек!), я точно сосчитал количество пещер, и мы познакомимся с почти каждой. Мне очень трудно писать про Саблино, не только потому, что место это достаточно известное, и вы не позволите мне врать слишком много, но и потому, что именно с него началась наша история, здесь своего рода точка сингулярности, откуда в результате некого катаклизма разлетелись по свету очень необычные и люди и деяния. Сначала мы пройдемся вдоль правого берега Тосны, затем - левого. Для тех, кто совсем ничего не знает, несколько штрихов для общей картины. Река Тосна в преддверии глинта образует настоящий каньон, с крутыми, часто отвесными берегами, сложенными малиновыми, красными , желтыми песчаниками, и, увы серыми, известняками. Примерно так же выглядит каньон реки Саблинки, может, даже круче. На каждой реке есть по водопаду, они достойны обозрения, я думаю, водопады в Ленобласти вы видите не каждый день, посему советую взглянуть. Тосненский, или правильнее Гертовский водопад возник на месте плотины, говорят, первой в СПб. губернии ГЭС, руины которой можно видеть повсюду вокруг него, они и в остатках стен, напоминающих крепостные, и в остатках канала, и в остовах домов немного ниже по течению. Внимательно посмотрите на кусок стены, древним, завалившемся на борт кораблем лежащий в русле реки. Какая дикая сила его сюда зашвырнула? Летом Тосну можно перейти прямо над водопадом - здесь не глубже 30 см, а ниже его - немногим более, и большинство валунов, обломков, плит и других препятствий торчат из клокочущего меж ними потока. Спокойная и ленивая в межень Тосна буквально звереет в половодье, превращаясь в ревущую, беснующуюся горную реку, на порогах которой может в щепки разнести любую посудину, утопить, размолоть, словно в шаровой мельнице, в бочках под водопадом, где кипит смесь воды, камней, воздуха, ее обитателей, и вышвырнуть остатки дальше, вниз по теркам порогов, - таких случаев сколько угодно. В частности,там закончила свои дни наша лодка Глюкало (меня в ней, как всегда, слава Богу не было), которая утопила насмерть двух человек - Маринку и Ваську в Лосево, и еще двух пыталась на Тосне. От нее нашли потом только кусочек шкуры и весь перекрученный и простреленный, точно пулями, стрингер. Такова сила Гертовского водопада.
Знакомство со тьмой.Мы дышим воздухом и часто не замечаем, что у него есть запах. Мы не знаем, что можно различать оттенки кромешной тьмы. Когда мы входим, точнее шагаем, в жерло пещеры, нас охватывает густая, всепоглощающая тьма, ее количество бесконечно, и никакой фонарь не в состоянии высветить ее полностью. Она словно снимает крышку с нашего черепа и заполняет пространство внутри головы давящей, звенящей пустотой. Мы проведем в темноте и тишине несколько минут, лишь немного отойдя вглубь, чтобы выйти из власти дневного света; граница двух миров всегда резкая - всего один шаг, и ты там , один шаг - и ты здесь. Это называется адаптация, - глаза, уши, все чувства, сознание и ум привыкают к миру, противоположному дневному, в общем-то чуждому жизни , зато близкого тому, что было до нее и тому, что будет после. Если уйти еще дальше, то тьма станет абсолютной, но это не значит, что в ней нельзя ничего видеть. В Саблино после хорошей адаптации вы сможете различать разные оттенки темноты - можно различить фигуру человека на фоне стены, или более черный проход на фоне черной стены. Эффект абсолютно реальный, его можно использовать для выхода без света - есть даже такая тренировка: человеку оставляют только НЗ - сосчитанное количество спичек, и он должен самостоятельно выйти из самой удаленной части пещеры в полной темноте. Если просидеть так несколько часов, то начнутся глюки. Чаще всего отдаленные женские голоса, хотя бывают и музыкальные образы: однажды я слышал, как военно-морской хор исполнял "Варяг". Зрительных видений лучше не дожидаться, если они придут, то могут уже не уйти. Мягкий песок по ногами гасит шаги, однако звук отлично распространяется по породе, и любой стук можно ощутить ступнями или телом за много десятков метров. Когда входишь в пещеру, то часто чувствуешь, есть там кто или нет, не по звуку, не по запаху, а скорее по ощущению пустоты или занятости. Когда вы возвращаетесь обратно, смена ощущений другая, чем по дороге туда. Сначала вы почувствуете кожей лица едва заметную тепловую волну, или в чем-то неуловимо изменится качество вдыхаемого воздуха - он станет тем, который привычно называют свежим, но, странное дело, он таким не кажется - воздух оказывается наполнен запахами и представляется скорее родным, знакомым, как запах дома , куда возвращаетесь после долгого путешествия, чем свежим. Все таки наш дом - поверхность, а не то, что находится ниже ее...
Пляжник, или маленькая экскурсия для начинающих.Когда человек приближается к Саблинским пещерам со стороны станции или смотрит на каньон, первое, что привлекает его внимание - это скальный массив оранжево-желтого цвета, с причудливыми выступами, колоннами, гротами; это и есть Пляжник. Здесь любимое место тренировок по скалолазанию, поэтому в зимнее и летнее время он часто увешан веревками, на которых альпинируют какие-то люди. На этом обрыве нам нужно проследить геологию близлежащих мест, без этого нам будет трудно объясняться дальше. Итак, приступим к анализу слоеного пирога снизу вверх. На высоте примерно метр над уровнем Тосны лежит локальный водоупор - слой глин; с этого уровня бьют ключи. Выше лежат песчаники силурийского времени: серовато- синеватые, с большим содержанием глинистых частиц, их мощность около метра, далее белый кварцевый песчаник - промышленный горизонт, местное полезное ископаемое, используемое в стекольной промышленности - именно для его добычи были вырублены все здешние пещеры. Мощность его различна - от 4х м в Помойке, до 1 м. Залегает он не везде ровно: порой образует линзы - утолщения, или наоборот исчезает, изгибается в складки. Пещеры, точнее выработки, чутко отслеживают качество и количество белого песка: где его много - и выработки большие, и их много; где его мало - выработки узкие, как бы спешащие побыстрее покинуть небогатое место. Еще выше цвет песчаника становится кремовым или розоватым, и чем выше, тем больше густота красного цвета. Верхние слои уже темно малиновые, их мощность может достигать 10 и более метров, они непригодны для производства стекла. Над песчаниками идет бронировка - слой ордовикских известняков, в виде плит, которые пещерники зовут плитняк, а каменотесы -бут. Толщина одной плиты обычно 10-15 см ,а мощность всего слоя до полуметра. Это верно только для района пещер - у Гертовского водопада, что в нескольких километрах вверх, картина совершенно иная. Выше бута еще встречаются слабосцементированные пески и песчаники, но нас они слабо волнуют, главное же сверху - это несколько метров моренных четвертичных грунтов, и все: уровень, как говорят у нас, "зеркала травы". Я это рассказал только затем, чтобы вы могли рассмеяться в лицо тем, кто будет вам вкручивать мозги про проходы под реками и вторые яруса, в которые якобы можно попасть из пещер, например мне. Нас Пляжник интересует как место расположения ряда интересных, хотя и небольших пещерок. Входы сюда искать не надо - они видны издали, многие убеждены, что здесь и расположены главные саблинские пещеры. Поймавшись на грандиозные размеры входов и их живописность, посетитель скорее всего будет разочарован: несколько коротких галерей да засыпанные песком шкурники - вот и все, что он здесь увидит. Естественно, как и во всем, что попало на эти страницы, здесь есть своя тайна, даже две. Когда - то давно, на заре нашей поисковой деятельности, нам достались в качестве наследства от предшественников несколько карт пещер, добротно сделанных: Помойка масштаб 1:200, Трехглазка, Пляжник и Мечта масштаб 1:100. Но если Помойка достаточно хорошо соответствовала своей карте, Трехглазка была один в один со своей картой, кроме одной мелочи, с Мечтой были сложности, о которых чуть позже, то было удивительно, что карта Пляжника не имела ничего общего с реальными пещерами, не сопоставляясь ни с одной из них. Поэтому мы приступили к обследованию Пляжника, к превеликому удивлению добровольных висельников, привыкших к монополии на своих скалах. Расскажу один случай, который может служить иллюстрацией гравитационного роста - процесса, который создает современную форму пещер. Если вы не будете знать, как пещеры образуются, то пещера для вас останется просто местом, где темно и грязно. Итак, много лет назад мы залезли в Пляжник через арочный вход, зиявший в обрыве. За входом открывается большой куполообразный, вытянутый вдоль входной галереи, зал. Он достаточно велик, чтобы приютить байдарку, резиновую лодку, их экипажи и гору снаряжения - проверено. Из зала ведет низкий лаз, типичный шкурник, вправо. За шкурником галерея в человеческий рост; параллельная входной. Со стороны обрыва был слегка заваленный второй вход в систему Пляжника, а противоположная заканчивалась явным тупиком. Галерея производила впечатление хорошо сохранившейся, необрушенной формы, близкой к прямоугольной, и конец ее был практически вертикален - просто конец рубки. Несколько смущало то, что все выработки были выполнены в белом песчанике, а эта была уже в красном, и то, что шкурник, через который мы сюда вползли, когда-то был такой же хорошо сохранившейся галереей в человеческий рост. Таковы все шкурники с изначальным скальным, белым или красным потолком, и песчаным полом, но это станет ясно потом. Пока же мы, еще начинающие спелестологи, решили археологически копнуть в тупике, повинуясь более инстинкту, чем здравому смыслу. Где-то на глубине 30 см ниже современного пола в песке мы наткнулись на некую деревянную конструкцию, назначение которой не сразу поняли: 2 толстых столба и сгнившую, но еще крепкую доску - перекладину. Первая, не очень умная мысль была, что это скамейка, на которой отдыхали солдаты, надзиравшие за работой горняков - каторжников. Продолжив расчистку, мы к своему удивлению поняли, что нашли остатки крепи, называемой полным дверным окладом: 2 стойки и доска- верхняк. То есть настоящий потолок выработки находился на 30 см ниже ее современного пола !!! Выходило, что выработка за 100 или 200 лет выросла более чем на 2 метра, и форма новой, вторичной пещеры, хорошо повторяла исходную. А вот шкурник, то ли потому, что был уже, то ли по какой-то другой причине не вырос так сильно. Зал же у входа вырос еще сильнее - его высота метра 4. И сколько таких шкурников, оставшихся ниже уровня современного пола еще есть там - одному Богу известно. Спрятанные таким естественным образом залы, галереи, штреки - обычная вещь для песчаных каменоломен. Для этого достаточно, чтобы разные части ее росли вверх с различной скоростью. Притом в отличие от обвалов, которые оставляют след в виде конусов обрушения - языков рухнувшей породы, торчащих из остатков галерей, по которым всегда можно сказать, где по крайней мере было продолжение - то в нашем случае все происходит бесследно. Поэтому, когда вы видите в песчанике маленькую пещерку - не верьте ей. Она на самом деле может быть очень большой. Просто она лежит ниже и вбок. Надо только найти,в какой. В старых каменоломнях те галереи и залы, которые мы видим, лежат, как правило, на несколько метров выше тех, что были вырыты изначально: свод постепенно, по плитке, по песчинке, или разом обрушивается на пол, свершая тем самым элементарный акт роста, или всплытия. Все как положено: тяжелое падает, легкое всплывает. Это своего рода закон Архимеда ( запомните это имя! - у нас есть свой Архимед, у него тоже есть закон; но сейчас имеется ввиду тот, который грек). Чаще всего полость, возникающая в результате всплытия, или по наукообразному, гравитационного роста, сохраняет портретное сходство с породившей ее, но не обязательно. Особенно следует знать, что привходовая часть растет быстрее всего, это приводит к самозакупорке пещер, глубинная часть которых может быть в хорошем состоянии . На Саблинке есть маленькие пещерки "Лисьи норы", доросшие уже до бута, пройдя все слои песчаника, метров на 6 или более. Очень может быть, что они на самом деле совсем не маленькие. Они могут иметь самое прямое отношение к тому, что фигурирует в легендах о 12 обрыве и партизанах. Мне лично довелось один раз участвовать в раскопках одной из Лисьих нор. Мы разобрали метр или полтора и видели круто уходящий под отрицательны углом свод. В поисках Больших Жемчугов.Жемчуга, или Жемчужная - самая известная пещера Саблино. Большинство посетителей знает только ее, что в какой то мере правильно, так как Жемчужная - это образцово-показтельная пещера. Я не рассматриваю отдельно пещеру Штаны, которая, конечно, вполне самостоятельна, имеет свой неповторимый рисунок, свою незабываемую топологию, потому что она связана с Жемчужной через Трубу, и в прошлом они представляли единый массив разработок. Предание о больших Жемчугах будоражит умы всех начинающих пещерников. Оно гласит, что ранее Жемчуга простирались аж до Никольского, до порохового завода Сокол. Затем дальние тоннели и штреки, идущие в стороны Сокола были подорваны саперами, и с тех пор находятся в отрезанном состоянии. Время от времени Саблино сотрясают очередные душераздирающие откровения кого-либо из пещерников, впрочем, всегда одних и тех же. Истории разные, но суть всегда одна и та же: кто-то, будучи не вполне трезвым, пролез, прополз, пронырнул в некий проход, и - попал в Большие Жемчуга, где прошел 1, 2, 3 и так далее километров, и, как правило, вылез где-то в Никольском, посреди поля. Ну, а раз дело было по пьяни, естественно, вспомнить и показать не могут, даже примерно. Точно такие истории рассказывают в Помойке, там ходят под землей до Поповки, до Колпино, под Ижорским заводом, или по крайней мере до станции. Если кругозор рассказчика превышает Саблино и его окрестности, то действие его рассказок переносятся в другие места, появляются новые топонимы, но сюжеты удивительно схожи: опять пошел, прополз, провалился, пронырнул, и никогда не помню где. Отлично зная цену таким рассказкам, пещерные люди по-пьяному внимательно слушают, кивают, и сами верят, как верят своим рассказам охотники и рыбаки. Сегодня рассказывают тебе, завтра ты расскажешь, как куда-нибудь провалился. Просто очень трудно не верить, когда народ, который ты хорошо знаешь, с которым, возможно, был в разных передрягах, достаточно честный в других вещах, так беззастенчиво врет, когда дело касается пещер и тем более подземных ходов. Это не профессиональная болезнь пещерников, так же ведут себя все люди, которых расспрашивают на эту тему. Я даже сформулировал правила, по которым образуются любые рассказы о пещерах и ходах. Они есть в приложении. Смех смехом, а реальность такова, что Жемчуга не обходятся по контуру. Этот прием применяется для определения внешних границ лабиринта. Последовательно, тупик за тупиком, закоулок за закоулком, завал за завалом, невзирая на грязь, опасность, воду - подряд по правой или левой стенке обходится вся пещера. Или не обходится, тогда пещера считается не замкнутой, и правомерен вопрос о ее продолжении. Огромные, многометровые залы и галереи в Жемчугах, как правило вторичные - возникшие в результате гравитационного роста, нередко сплошь представляют собой плитняковые шкуродеры. Хаотически падавшие плиты образовали достаточно жесткую конструкцию, которая до поры до времени держится сама и держит всю толщу пород над собой. Между плитами щели часто достаточны для проползания человека, и примерно ориентированы вдоль бывших галерей. О свойствах этих местечек говорят их названия: "мясорубка", "гильотина", "мухобойка", "трамвай". Название "трамвай" связано с алгоритмом прохождения - как в трамвае в час пик. Так вот, таких "трамваев" и "мясорубок" разной степени проходимости и опасности превеликое множество, и картина эта год от года меняется, что - то схлопывается, что-то наоборот открывается. Сюда надо еще приплюсовать частично проходимые по кромке глинистые завалы, сифоны и другую пещерную мерзость. Считается, что общая длина ходов Жемчугов 5,5 км, но это еще как считать, правильнее такие пещеры-каменоломни оценивать площадью шахтного поля - она составляет около 10 гектаров. Исключить, что однажды кому-то повезет и он наткнется на неизвестный участок лабиринта нельзя, так бывает. Иногда для этого надо просто отступить от канона, и пройтись не как все. Пещерники думают ногами и есть даже поговорка, что главное орудие спелеолога - задница. Несколько раз пройдя по лабиринту неким маршрутом, человек в дальнейшем ориентируется практически ногами - за счет двигательной памяти. И это хорошо, ибо сознание при этом освобождается от необходимости отслеживать каждый шаг, что в общем бесполезно. Плохо лишь то, что при этом ваше внимание занято всякой ерундой, как когда вы праздно шатаетесь по улице. Если вы где-то слышали или читали о том, как люди, чтобы не заблудиться, тянут за собой веревочку, считают повороты, или маркируют каждый штрек по какой либо очень умной системе типа правил Тремо - то это поклеп на пещерников. Обычно они не думают о дороге вообще - они просто идут куда надо, как по городу, даже лучше. Есть даже поговорка "здесь не пещера, здесь заблудиться можно". Да, иногда в новой, очень большой, или разветвленной системе приходится делать маркировку, делают ее и тогда, когда двигательная память дает сбой, когда вас начинает водит кругами, и никак не удается выскочить на нужное место. Спокойный ум, некое количество времени, и желательно свет - все что вам необходимо, чтобы выбраться, если вы заблудились. Все алгоритмы сводятся к тому, чтобы не посещать одно место более двух раз. Любителей веревочек, а почти каждая пещера опутана следами их пребывания, рано или поздно ожидает наказание, но об этом чуть дальше. Идя по пещере вы всегда повторяете один из ваших маршрутов, словно знаменитая слепая рудничная лошадь. Но если пойти очень медленно и внимательно, лучше в одиночку, хотя это и запрещается по ТБ, как будто в первый раз, можно увидеть много того, что не замечалось раньше. Важно не использовать уже сложившийся образ объекта, разрушить отождествление с ним. Мы тоже внесли свой вклад в поиски Больших Жемчугов, и - каюсь! - даже прохода под рекой. Хотя, говоря честно, я лишь пару раз сунулся в мясорубки где-то за "Баром", и оставил это занятие. Все пещеры я осваивал самостоятельно, без проводников - это был вопрос принципа, еще будучи ни с кем из пещерников знакомым, лишь со своим коллегой дядей Сережей. Помогали мне также Поручик и Танкист, у которых, надеюсь, остались о Саблино наилучшие воспоминания. Позже мы с дядей Сережей основали команду "Пилигримы". И когда я остался один, то автоматически принял имя команды. Мы редко пользовались картой Жемчугов, имеющей хождение в народе, ибо она имеет мало общего с реальной пещерой. Настоящая карта всегда делается в 3-х проекциях: план, разрез, сечение; в ней указываются завалы, и она должна ежегодно корректироваться. А по карте Жемчугов нельзя даже отличить завал от конца выработки, и она стала популярной позже, в связи с идеей поиска... А теперь мне надо бы сделать небольшое Лирическое отступление о саблинизме и пещерных нравах. Пещерники любят шутки, например такие: В пещере с песчаным полом, на оживленном месте, желательно там, где надо бежать на четвереньках, роется яма глубиной 40-50 см, в нее помещается надутый воздушный шарик или заменяющее его изделие, после чего яма аккуратно засыпается песком, сравнивается и маскируется. Ловушка готова. Теперь быстро бегущий на четырех костях человек передними лапами попадает в нее, шарик взрывается с оглушительным треском, и морду обдает куча песка. Накануне надо рассказать побольше страшных историй про Белого, призраки; затем или параллельно кто-либо натягивает в достаточно удаленном зале нитку на уровне груди, а к ней приделывают горящую свечку. Нитку издали не видно и свечка кажется свободно парящей в воздухе. Когда вы неожиданно видите такое зрелище, то очень впечатляет. Группу чайников, человек 15, не менее, заводят в сложный лабиринт, водят довольно долго, чтобы притупилось внимание, и они забыли кто за кем шел, и незаметно зацикливают хвост группы к ее голове, а сам ведущий скрытно отползает и наблюдает как толпа носится по кругу. Спящего в закрытом спальнике аккуратно оттаскивают в узкий шкуродер, где еле-еле можно протиснуться, и там оставляют. При пробуждении его ждет море впечатлений из жизни заживо погребенных. Увидев свежую веревочку, по которой кто-то ходит, ее конец убирают подальше от входа, и если есть возможность, замыкают в круг. Это лучший способ проучить любителей ходить по веревке. Много интересных шуток с закапыванием входов, и вообще фантазия у нас богатая. Важно соблюдать чувство меры, а то иногда начинаются химические войны, поджигания, взрывы потолков, и иные, мягко говоря, небезопасные игры. Приведу лишь одну, и то не для повторения. Называется огненный штрек. В некой галерее разливается по полу бензин, и дополнительно распыляется бензин в виде аэрозоли, затем, естественно, поджигается. Происходит объемный взрыв, такой как в знаменитых вакуумных бомбах, приравненных к оружию массового поражения. Пещерники имеют свои традиции и ритуалы, и как правило их не нарушают. Почти в каждой пещере есть могила Белого Спелеолога. Кто такой Белый, почему делают его могилы, как нужно себя вести, чтоб не накликать на свою голову его гнев, и много других преданий о нем вам расскажут, но только в пещере. Наверху это не принято. Зайдя в пещеру, подойдите к могиле и сядьте у нее. На холмике обычно лежат разные вещи: спички, сигареты, огарки свечек - их трогать нельзя, они - Белого. Зажгите свечу и поделитесь с Белым спичками, куревом,- тем, чем богаты. Если пьете вино - не забудьте налить Белому. Еще сюда приносят вещи погибших пещерников. В 83-м мы отдали Белому фонарик Маринки, в 84-м каску Валентина (Беса). Разрушение и осквернение могилы Белого жестко карается по пещерным законам, не только людьми, но и им самим. Это предупреждение для "археологов" и "материалистов". С вами может кой-чего приключиться. Отдохнув около могилы, помяните Белого - этим вы поминаете всех погибших пещерников, и идите дальше, своей дорогой. А свечу оставьте, пусть она горит...
Сначала мы колдовали с картой, пытаясь по рисунку сохранившихся галерей понять их исходный вид и вычислить, в какую сторону вероятно продолжение. Карта Жемчугов чем то напоминала мне карту бывшего СССР, и, словно планируя побег из достигшей своего бессмысленного, пьяного апогея, только что схоронившей очередного царька Совдепии, мы прикладывали линейку к карте, строя прямые стрелы , вырывающиеся за пределы шахтного поля, далеко вперед, под поля, на свободу, дальше, дальше... Вся страна застыла на вершине красного колеса, которое, исчерпав свою энергию, на несколько мгновений замерло, перед тем как начать движение еще не ясно вперед или назад, но обязательно вниз, с ускорением. Что скоро нас понесет, понимали или чувствовали почти все, и многие принимали меры. Вырастая, очередное поколение должно было врастать в общество, принимая его, либо в той или иной мере вырабатывать альтернативные образ жизни и систему взглядов - и в этом нет ничего сверхсложного. Кто-то предпочел "систему" - среду идеально подходящую для ленивых городских жителей, а кто был другого склада, не косил под заграничных хиппи, и знал, как одевают рюкзак, - уходили в туризм, в горы, в катакомбы. В прямом смысле. Это не было бегством, это было скорее партизанской войной. Вольные пещерные люди ох, как могли себя показать - с любой стороны. Уровень подготовки подземной братии был достаточно высок. Люди эти - выносливые, не боящиеся грязи, многое умели и свысока смотрели на городскую "конфетную" публику. Конечно, утонченность и интеллигентность были здесь не самые ценимые качества, но их носители также могли найти здесь свою экологическую нишу. В подземных лабиринтах Саблино обитали в 82-84 годах до 300 человек, сбитые в команды и группы. Это была обитель свободы. Возможно, здесь тоже бывали стукачи , но я не знал случая, чтобы кто-нибудь пострадал. Команды чаще были универсалами - не только ходили в пещеры, но и занимались разными видами туризма: водным, горным, спелео, пешеходным, ездили в экспедиции. Саблино их привлекало не только как очень красивое, уникальное место, где есть и скалы, и пещеры и река , но и как центр кристаллизации своеобразного общества, зеркально симметричного относительно земной поверхности тому, что осталось в городе. Некоторые команды напоминали боевые отряды, имели какую-то дисциплину, другие - наоборот отличались особым раздолбайством. Были и люди которые гуляли сами по себе, не присоединяясь ни к каким командам. Обычно они пользовались большим авторитетом, среди них встречались те кто был фанатично предан пещерам, знал в совершенстве каждый уголок, каждый шкурник. Приведу ряд названий команд и групп, бывших там в разные годы: Бяки ,Гранды, Эдельвейсы, Атасы, Раздолбаи, Садисты, Валы, Пилигримы, Летучие мыши, Камикадзе и многие другие. Иногда команды жили мирно, иногда между ними вспыхивали ссоры. Порой очень жестокие, боевые. Так же непросто складывались отношения с местными, у которых были свои виды на пещеры. Бывало разное, но я стремился поддерживать корректные отношения со всеми. Как только наступала пятница, уже на Московском вокзале у "головы" (тогда еще Ленина, сейчас ту же функцию, наверное, выполняет голова Петра I) царило радостное оживление: странного вида люди с ермаками или сосисковидного вида рюкзаками - транспортниками, в комбинезонах и касках, горланили под гитары песни и распивали портвейн , порой прямо из касок. Цирк продолжался в поезде, в автобусе, на "пьяной горке", и достигал апофеоза в пещере. Затем следовало дневное затишье, а вечером подъезжала вторая смена, вооруженная тяжелыми фугасами, и оргия продолжалась. Пустая по будним дням пещера оживала. Уютные залы, тупички, насиженные места стоянок заполнялись людьми, раскладывались спальники, накрывались "столы", зажигались гудящие примуса. Почти 48 часов странной жизни, во тьме , путешествуя от огня к огню, от одной стоянки к другой, - одни пещерные сутки. У каждой команды были излюбленные места обитания, где располагался их лагерь. После возлияний ходили друг к другу в гости и шлялись по пещерам. В ряде известных, отдаленных мест: на Кухне, в Баре, в Заозерной части Помойки, обычно клалась специальная тетрадь, мы ее называли SUPERTALMUD. В это талмуд все писали что взбредет в голову от банальных "здесь были такие-то, привет всем!", до очень изощренных писаний с картинками. Я не берусь пересказывать их содержимое: их надо издавать факсимильной копией - и продавать с аукциона. Также следует издать русско-пещерный словарь и разговорник. Чтобы меня не упрекали в идеализации саблинизма, выльем пару ведер помоев на пещерные головы. Если брать чисто событийный план Саблинского жития-бытия, то будет все довольно скучно: собрались, поехали, пошумели по дороге, залезли, поставили лагерь, поели-попили, полазили, побазарили, расписались и уехали. Естественно, бывают и приключения: случайная встреча, угощение, или наоборот драка, неожиданная радость без повода, или приступ лопатизма - народ бросило что-то копать. Да, конечно, здесь строят планы, продумывают экспедиции и походы, здесь порой встречаются интереснейшие люди и просто старые знакомые, наконец,здесь немало тайн, но все же это скорее исключение, чем правило. Нередко психоэмоциональный голод, скука и жажда острых ощущений, которая не оставляет некоторых даже в пещерах, и невозможность найти какое-нибудь имеющее смысл занятие, толкают людей на безрассудство. Многие из пещерников и туристов любят риск, и если они делают это в здравом уме, то это их право. Часто это делают больше демонстративно, при этом, например, рисуют на спине мишень и пишут "KAMIKADZE". Рассказывают, что в Москве один из пещерников, "кротов" , как их там называют, ходил по Москве в комбинезоне разрисованным скелетами, надписями "Я ищу смерть" и так далее... Позже он стрелял себе в лоб, но пуля застряла. Так и ходит. А еще там показывают завал, где из плит торчат руки скелета - погибшего так и не смогли вытащить. Кто -то ищет и не находит, а кого-то она находит сама. Такой живой, точнее мертвый пример. Некоторые школы спелеологов считают работу с каменоломнями опасной, и что хуже - бесполезной. Тысячеметровые подземные пропасти с колодцами и сифонами им кажутся безопаснее и полезнее. Мы считаем, что это просто очень разные вещи, требующие различной подготовки ( и образа мышления). Несмотря на просто фантастическое пренебрежение к ТБ, слава Богу, в Саблино пока никого не убило, но уровень смертности среди туристов и пещерников достаточно высок. Основные причины несчастных случаев - аварии на байдарках и падения с высоты. Мало какой год обходился без печальных событий. Я много думал и пытался понять причины этих несчастных случаев и аварий - сколько можно, почти каждый год терять людей, превращая свою жизнь почти в непрерывную цепь похорон и поминок, гадая, кто следующий. Не будем тревожить мертвых, все наши слова не имеют никакого смысла, и вряд ли могут служить даже предостережением. Кто имеет право судить и поучать? Если я скажу, что соблюдение ТБ , трезвость и внимательность позволят вам избежать ситуаций, в которых гибли наши друзья , - вы что, станете такими? А если и станете, то вам приклеют ярлык "перестраховщика", не в ЛСП конечно, но почти в любой компании. Игра под название "туризм" имеет свои правила, по одному из которых кто-то должен иногда гибнуть, а остальные устраивать спасотряды и красивые ритуалы поминок, со вставанием на третий тост, касками по кругу, и т.д., что придает этому занятию романтический оттенок и дает неисчерпаемое количество тем для разговоров. Это не худшая из игр, ведь для многих обычная жизнь такова, что имеет смысл, лишь если постоянно сравнивается со смертью, и поэтому ребята не упускают случая сунуться туда, где есть хоть малейший шанс сломать себе шею. Я благодаря этой игре научился ценить жизнь и многому другому, и до сих пор считаю, что для современного человека туризм - одно из немногих занятий, не делающих его хуже. Но мои наблюдения показывают, что в околотуристской среде существует психологический спрос на аварийные ситуации, несчастные случаи, спасотряды, и т.д., и поэтому любителям ломать себе шею, как и тем, кто их на это ненавязчиво провоцирует - нет ни моего сочувствия, ни тем более одобрения. Это позиция ЛСП. Тех, кто сует головы под плиты, у нас никто не будет превозносить как героев, и относятся к ним так же, как относятся саперы к любителям разбирать мины, их назовут самое приличное - CRAZY - сумасшедшими, как написано на каске, что висит на могиле парня, погибшего в Никитских каменоломнях под Москвой. В ЛСП ценятся только успехи в поиске и проходке старых подземелий, плюс еще кое-что. Зачем я рассказываю все это? Когда вся страна стоит на ушах, когда в гражданских войнах гибнут тысячи людей, кому интересны игры молодежи десятилетней давности? Ну, во-первых, я знакомлю вас с катакомбами и их жизнью, и следовательно с нравами их обитателей. Во-вторых, то, что происходит сейчас - не навсегда, да и касается не всех, люди все равно будут уходить из города и общества в леса и катакомбы, и хотелось бы верить, не с автоматами. В-третьих, люди в обществе играют в те же игры. Пожив с годик в этом паноптикуме, затем в другом - под названием "ЛСП" , я долгое время был уверен, что участвую в представлении "пародия на общество", но недавно понял, что везде: и в городе, и в Саблино, идет один и тот же спектакль, под названием "пародия на жизнь". И я благодарен сумрачным, но вольным катакомбам за неповторимый, абсурдный опыт странной жизни, до сих пор неожиданно мне пригождающийся. Нет смысла вертеться там слишком долго, а то можно покрыться кальцитовой корой, порости мхом, и постепенно превратиться в лучшем случае в экспонат или подземного шута, развлекающего заезжих экскурсантов. Данная жизнь была, конечно, поинтереснее городской жизни тех лет, но, по большому счету, это просто времяпровождение, как и жизнь системы хиппи, и т.п. организаций. Многие саблинисты это понимали - и ждали чего-то другого. К тому же саблинская система держалась на тонком слое старой пещерной гвардии, имевшей понятие о чести и хранящей традиции. По мере ее ухода система мгновенно вырождалась, и к моменту, о котором идет речь, от нее мало что осталось. Хотелось сохранить несомненные достижения саблинизма: неповторимый стиль и образ жизни,- простой и бурый, вобравший в себя и традиции старого туризма, но при этом свободный от его конечной бессмысленности. Надо было сохранить эту ставшую родной, как старое снаряжение, форму, но наполнить ее смыслом, занять не только руки и ум, но и сердце. Ничего этого ни Саблино, ни город дать не могли. Достаточно очевидная сейчас идея прорыва за пределы уже осознающего свою ограниченность грубо-материального мира, причудливым образом всплыла в сознание в виде идеи поиска новых пещер, каменоломен, ходов, и их изучения. И действительно, из одного вытекало другое, и начав с поиска ходов, можно прийти,... скажем достаточно далеко. Все чаще можно было увидеть в руках людей лопату, все больше времени проводили они на поверхности, выискивая, вынюхивая заваленные входы и другие признаки еще не найденных пещер. Поиск становится навязчивой идеей, не было уже других тем для разговора, все чаще что-то мерили, рисовали и прикладывали линейки к карте... Мечта и Веревка.Среди пещерных рассказов, бывают как не странно и правдивые, они ничем не отличаются от остальных, вот в чем вся сложность. Так, среди историй о Больших Жемчугах, проходах под рекой, тоннелях до Колпино, Партизанской веревочке и прочем затесались две совершенно реальные: о пещерах Мечта и Веревка. Еще в начале 80х годов в Саблино ходили их живые свидетели - они точно указывали места, где надо было их искать: входы были, но они завалились оползнями - обычная судьба входов, если за ними не следят. Судя по этому когда-то Мечта и Веревка популярностью не пользовались. Так вот, Мечта располагалась сразу за Пляжником, в этом же массиве, а Веревка выше по течению, примерно в 800 м, перед следующим розовым обрывом, близко к воде. Для Мечты имелась даже ее карта, как в прочем и для Пляжника. Не было только самих входов. Мечту мы условно идентифицировали с полузаваленным, заплывшим провальным входом, там, где тропинка взбирается на скалу Пляжника, оставляя ее слева, ближе к верху. Это довольно мокрая , шклевотная дыра, круто и глубоко уходящая внутрь горы. Внутри достаточно места, во всяком случае, чтобы копать, и убедиться, что перед нами рухнувшая привходовая часть некоторой пещеры. Первую попытку расчистить завал мы предприняли еще летом 1983г, еще с Максом; перекидав не один кубометр, мы прошли вдоль свода, около 2м вперед, дальше надо было отбрасывать грунт за пределы пещеры, по длинному песчаном откосу вверх, затем вниз, что двоим было явно не под силу. Весной, когда талые воды устремились в провал, наша работа была аннулирована новым оползнем. Следующий штурм был предпринят, кажется, Архимедом и Башмаком; впрочем, с тем же результатом. В Пляжнике они все таки что- то откопали, но Мечта осталась мечтой. Эта выработка надежно себя запирает, что связано с высоким расположением входа. На деле от победы нас отделяло, скорее всего, немного: надо было лишь собрать десять человек с лопатами и 2-3 обычных смены поработать, и все. Этого было бы достаточно, чтобы срыть оползневой конус, расчистить песчаный завал, и срезать часть оползнеопасных пород сверху. Но тогда, когда это казалось актуальным, пещерники не смогли самоорганизоваться, да и работать, тем более копать больше 2-х часов -это выше их сил. Лазать, пить, болтаться на веревках, тащить рюкзак, молоть языком - это хоть 24 часа в сутки, но к копанию была такая странная нелюбовь. ЛСП тоже тогда была малочисленна и не могла обеспечить такой размах. Есть альтернативная версия принадлежности этого заваленного входа. Согласно ей, это не Мечта, а пещера Пляжная, план которой у нас имеется, но не сопоставляется с известной Пляжной. Мечта же располагается выше по течению метров на сто. Я, честно говоря, не вполне понял, какая из пещер названа в книжке Хазановича Малой Саблинской, но скорее всего, эта. Теперь о Веревке. Пока все искали Партизанскую веревочку между Помойкой и 12 обрывом на Саблинке, настоящая Веревка спокойно почивала на своем месте, никем не обитаемая, никому не ведомая, вдоль самого берега Тосны, немного не доходя Розового обрыва. Ее искали еще до ЛСП, и искал я лично. Не помню уже с кем я стоял на месте ее входа и подсовывал ручку лопаты под козырек ее свода. Кажется, было как всегда лень копать, или не было вдохновения. А потом что-то переключилось в настроениях людей, и мы надолго забыли и про Веревочку, и про многое другое из того, что уже видели и знали. А Веревочку тем временем кто-то нашел. Я думаю, им потребовалось не более 2-х часов работы, чтобы попасть в нее. Это мог сделать даже 1 человек, любой из нас, но я его даже не знаю. Веревка свежа, почти не загажена, имеет интересную топологию, давшую ей это название, в том числе изогнутый, напоминающий Трехглазку штрек без отводов. Есть в ней случайная сбойка двух соседних галерей - довольно редкое явление. К сожалению, нам не удалось довести до конца работу по картированию и замыканию Веревки, по типично саблинской причине - внезапно возникшему конфликту с одной из местных группировок. Жаль, работа была выполнена на 2/3 поэтому я не могу дать точных сведений о ее перспективности . Но в массиве есть место для еще 2-х или 3-х веревок. Большая помойка.Вот мы и добрались до систем левого берега. Когда осенью 82 г. почил один из 2-х человек, получивших по 5 золотых в стране дураков, пещерники нарекли свежий провал в Помойке, провалом Брежнева; через него сквозь гумозный, вечно истекающий грязью шкурник, можно было влезать в пещеру. Через некоторое время к нему добавился маленький Андропчик; а самый большой старый провал, куда можно бесследно затолкать весь дворец Съездов, без всякой задней мысли назывался у нас Трупы, так как туда, очевидно, чтобы отвадить пещерников, кидали дохлых собак. Главный вход в Помойку назывался Решетка. Итак свод топонимов Тосненского левобережья: Решетка, провал Брежнева, Андропчик, Трупы, Пьяная горка и Ленинский Тупик. Пещера Помойка, или по приличному, Береговая напротив Жемчугов; в частности под дорогой, она вторая по величине после Жемчугов. Это если иметь в виду известную часть, а с неизвестной - первое. Как можно сравнивать две неизвестных части? А как математики сравнивают две бесконечности? Так же. По самым грубым оценкам за 50 лет работы стекольного завода было вырыто порядка 140 км выработок под землей, а завод работал с XVIII по XX век. Сейчас общая протяженность всех известных пещер Саблино около 11 км. Остальное где-то "гуляет". Так что искать не грех. Если меня упрекнут, что я загнул, то даю еще цифру: 140км это колонник всего 600х600 метров. Что такой объем может затеряться, размазаться вдоль берегов, уже возражения не вызовет. Поэтому мало это или много - решайте сами. Большая часть Помойки занята двумя колонниками, разделенных линией обрушения с одним перевалом. Внутренний колонник хорошо сохранился в своей первозданности. Он почти не подвержен росту, наружный же, наверное, добирали позже, и он сохранился хуже. Здесь не соблюдались никакие нормы предельно допустимых сечений и размеров целиков. Это огромные , до 4х метров галереи и 20 метровые залы. Несколько лет назад в одном зале рухнул целик, и вскоре там был сильнейший обвал - и от значительной части колонника осталась лишь красивая фотография, да старая карта. В Помойке есть Бродвей - центральный штрек, от которого в обе стороны расходятся сеткой колонники. Его длина 110м. Один край Бродвея упирается в очень старый сухой завал, здесь когда-то был главный въезд в каменоломню. Бродвей открывался в обрыв Тосны вроде современного Пляжника, чей широкий арочный вход первым привлекает внимание пришедшего на каньон. Противоположный конец его уходит под воду - и заканчивается в Заозерной части. Помойка без заозерной части обходится по контуру - с Заозерной нет, во всяком случае пока не будет удалена вода. Здесь гарантируется существование обширной затопленной, или отрезанной водой части. В заозерную часть известны 2 дороги: через озеро, или через Кошачий лаз, что возле провала Трупы. Я лично дважды участвовал в экспедициях в заозерную часть с гидрокостюмом и резиновой лодкой, не считая пеших, точнее ползучих, вылазок через Кошачий лаз, коих было бессчетное число. По низкой воде некоторые места можно проплыть, цепляясь руками за свод и пряча голову в лодку. Лодка подымает волны, которые замысловатым образом перекатываются по затопленному лабиринту, бья в своды, стены, накатываясь сонной зыбью на пологие, словно пляжи, плавно выходящие из воды штреки. Волны нарушают вечно царящий здесь мертвый штиль, издавая совершенно неадекватные воздействию звуки, порой сфокусированные, зажатые они создают локальные штормы, с остервенением пытающиеся захлестнуть утлую лодку. Вид затопленных лабиринтов вызывает из глубины памяти жуткие сцены типа затопления Демидовым подземных мастерских в Невьянске, или Берлинского метро. Здесь бывают паводки, они начинаются достаточно резко - если это случится, придется уносить ноги. Когда идешь в гидре, обычно прозрачные воды мгновенно становятся мутными от поднявшихся донных глинистых отложений. Подводный фонарь не может высветить даже 30 см вперед себя. Искать подводные входы в сифоны было практически бесполезно. Попробовав в несколько мест пронырнуть ощупью, мы констатировали неудачу. Точно так же вынужден был отступить перед непроглядной мутью Блэнкеншип в затопленной подземной камере острова Глостер, когда цель была совсем близко, и ему было куда тяжелее чем нам. В Помойке скрыты многие тысячи кубометров воды. Это связано со структурой промышленного горизонта, пласт белого песчаника здесь имеет мощность 2-4 м и залегает не горизонтально. Поэтому часть выработок расположены на 2, а возможно и 4 метра ниже остальных, и на эту глубину они затоплены. Помойка всегда привлекала к себе внимание. Очень многое говорило о том, что из нее можно было пройти значительно дальше. Назывались места выходов в районе почты, у станции, в обрывах на Саблинке, были истории и вовсе тогда необъяснимые.... Все это проверить можно было, только убрав воду, и мы приступили к разработке прожекта спуска воды из Помойки. Самый тупой, но красивый вариант был пробить дренажную штольню. Ее надо было долбить в кремнистом искрометном песчанике, от которого лом отскакивает со звоном, словно от гранита, а длина штольни выходила не меньше 8 м. Сбросить воду надо на уровень не меньше 2 м, и штольню, естественно, надо было делать снаружи, ибо рубить ее под водой мягко говоря сложно, снаружи - тоже многое бы дал за то, чтобы посмотреть как в момент сбойки ревущий поток вместе с обломками породы низвергнется на автора проекта. Был предложен промежуточный вариант: открыть другой конец Бродвея в обрыв, а вдоль него слегка продолбить, где необходимо, желобок для воды, не более 30см За 2-3 года за счет механического разрушения текущей водой с песком, данный слив будет уже 50 см... и так далее. Но это мало устраивало нетерпеливую пещерную гвардию. За 9 лет, которые прошли с тех пор, утекло много воды из Помойки, утекло зря, не сделав полезной работы, а Саблино лишилось возможности иметь свою подземную реку. Был еще вариант, который не требовал вообще никаких усилий. Исследуя озеро, я обратил внимание на то, что его существованию мы во многом обязаны слою глинистых отложений, тому самому, который мутит воду, который к тому же еще резко замедляет фильтрацию воды через песчаник. И задача состояла в том, чтобы регулярно разрушать этот слой чем угодно. Например катаясь на резиновых лодках и бороздя дно вилами и лопатами. Эта моя идея была бредовой даже по пещерным меркам, где всерьез обсуждаются, а порой и делаются многометровые штреки в монолите, где верят в проходы под реками, ходы от Киева до Новгорода, прорытые 6000 лет тому назад. А зря. Существование саблинских подземных озер во всех пещерах связано именно с аномалиями фильтрации. Жемчужное озеро то стоит годами, то исчезает за сутки. Не исключено существование уже готовых фильтрационных каналов типа псевдокарста, ныне замытых глинистыми пробками, которые иногда пробиваются, и вода, словно из пробитого унитаза, уносится в Тосну, выходя через многие роднички и ключи вдоль пещер. Уровень настоящего водоупора, с которого бьют ключи, составляет 1-2 м над уровнем Тосны. Исследование карты Помойки позволяет ощутить общий замысел рудника, направления предполагаемых продолжений - в сторону Заозерья, вдоль Бродвея. Пещера старательно обходит стороной расположенную слева Трехглазку. С Помойкой связано много легенд и рассказов очевидцев. Рассказывают, как из нее ходили под поселком до почты, до пещер на Саблинке и, естественно, до Поповки. Оказавшийся у нас странным путем "планъ песчаного рудника стекольного завода у дер. Никольское 1789г ", имеет ряд сходных с современной Помойкой мест, но вытянут на несколько км. Но это слишком неясная история... А вот история последнего времени. Не так давно давлением чудовищной массы воды был выбит, точно пробка из бутылки, завал вблизи конца Бродвея, и когда вода схлынула, открылся новый вход в Помойку, точнее, парадный въезд. И добрые люди, я даже знаю кто, сделали вдоль него желобок для воды, как раз так как собирались когда-то мы.
Трехглазка Трепетала ночь и дрожала тьма Предо мною шахта раскрыла пасть Здесь бы сам сатана сошел бы с ума Здесь бы дьявол мог без следа пропасть Я не мог сомкнуть воспаленных глаз Страх схватил и звал, в глубину маня Я спускался вниз, каждый тяжкий пласт Словно мошку мог раздавить меня... (Архимед 1983г)
Народное название - Ленинский Тупик - связано не только с наличием недалеко от нее на шоссе стенда с изображением вышеназванного вождя, как всегда к чему-то призывавшего, и не только с тем состоянием, в которое можно прийти, следуя его идеям, но и с одним случаем из его жизни. Как известно, вождь часто бывал в Саблино, здесь жили его родственники, и однажды его, начинающего революционера, преследуемого полицией, местные старики вывели через какой-то подземный проход в район Поповки. Он плохо ориентировался и, естественно, не запомнил маршрута, но так как прогулка произвела на него сильнейшее впечатление, он решил предпринять самостоятельное путешествие. Будущий вождь, казалось, безошибочно нашел пещеру, с которой начинался их путь - это была Трехглазка - и он решительно устремился вперед по узкому длинному коридору, точь-в-точь по такому вел его старик. Каково же было его разочарование, когда примерно через 200 шагов он уперся в тупик !!! Трехглазка находится в стороне от обычных пещерных маршрутов и в нее заходят разве что пионеры. По странному стечению обстоятельств она оказалась первой пещерой, куда меня занесло. Прямая, с одним зигзагом, узкая галерея, длиной 177м, пара боковых отрубов в привходовой части - вот и вся Трехглазка. Три ее глаза можно видеть только с района старого кладбища на другом берегу Тосны. Оттуда она живописно зияла из обрыва малинового цвета, украшенного старой лиственницей и геодезическим знаком. Вот и все, смотреть больше нечего, никаких продолжений, даже намека на них здесь нет и в помине, но странное чувство, что упустил что-то важное, мешает уйти, здесь что-то НЕ ТАК, как в других пещерах, не так - и все. Это не вполне рациональное ощущение какой-то загадки заставляло вернуться туда снова и снова, но разгадка все не приходила. Бывает, что, войдя в первый раз в пещеру, особенно если сам ее откопал, видишь один-два зала, кусок штрека и все: никаких завалов, забутовок, конусов обрушения, таинственных ниш, подрубов и трещин, которые всегда придают ей ощущение незамкнутости, оставляют надежду на продолжение. А тут ничего. Все просто и понятно, как в кухне - шаг вперед, шаг влево, два шага вправо - везде стены, тупики. Вырывается восклицание "И это все !? Не может быть!!!" Мы не можем простить нашей пещере, что она маленькая. Еще раз ее придирчиво осматриваем, заглядывая в каждую щель, с тщательностью, невиданной в больших пещерах, и как правило забываем о ней насовсем. Случай с Трехглазкой был другой, он требовал объяснения, и таковое было найдено, точнее, притянуто за уши, чтобы как-то успокоить ум. Было объявлено, что Трехглазка - это разведочная выработка, как бы пробная. Но это объяснение не вязалось с какой-то завершенностью ее. Она производила впечатление законченного произведения, но непонятного назначения. Когда пришло решение, оно было очень простым, но шокирующим, как бред... Человек этот был по крайней мере странен. Его внешний вид, его одежда, его взгляд, его манера говорить явно свидетельствовали о том, что к сему миру он имеет слабое отношение. Его слова не имели к нему никакого отношения. Мы встретили его около Трехглазки, под старой лиственницей, а затем у подножья малинового обрыва в сени ее сводов он сказывал такие вещи, от которых голова раскрывалась тюльпаном, и порой казалось, что она разорвется словно гнилой арбуз. Если бы это продолжалось 5 минут, его речи вызвали бы интерес, если бы это продолжалось полчаса, то напоминало бы бред, но за 4 или 5 часов это стало просто реальностью. "...Я очень боялся, что этот человек уйдет, и мы больше его не увидим, казалось, дедушка делает нам одолжение, снисходя до саблинских пудней . Мы были совершенно обалдевшие, это был удар по голове лопатой; я ничего не понял кроме того, что есть в Земле нечто тайное, и есть очень бурые люди- колдуны и маги, которые этим занимаются, и перед нами один из них. В главном я поверил ему сразу, хотя были потом и мучительные сомнения, и уверенность, что прав я, а не он, и многое другое. Но в том, что мы встретились, я готов видеть промысел Божий. Я плохо помню, что именно чувствовал тогда, но мозги он нам вкрутил лихо, и похоже навсегда..." - писал я в старом дневнике. Имя его родилось в тот же день - Архимед. В чем суть его рассказа: Помимо обычных пещер, то есть просто брошенных горных выработок, существуют подземные структуры иного, тайного назначения, подземные ходы и их системы. Никто не знает точно когда и для какой цели они были сделаны, были ли они сделаны, и была ли такая цель. Ходы выполнялись выше уровня водоносных горизонтов, в виде прямых, как стрелы, выработок, за что и прозваны были Белыми стрелами в известняках, и Красными стрелами - в песчаниках. Стрелы обычно имеют ширину 2-3 м и простираются от берегов рек перпендикулярно обрывам. Не доходя до кромки обрыва несколько метров, они заканчивались Т- образными тупиками, и продолжались с другой стороны рек. В этих тупиках порой располагались шахты для связи с ходами ниже уровня рек, пройденными в кирпичной кладке в толще синих кембрийских глин. Были и ходы ниже уровня рек, и даже Балтийского моря, так называемые "пешеходники" - узкие одиночные штреки в кирпичной или каменной кладке, и "конки" - запараллеленные стволы сечением 3м, всегда по 2 штуки, с периодическими смычками. Но о них говорить бесполезно, ибо это почти все, что о них известно. Тем не менее существует даже классификация этих объектов. Предполагается, что системами п/х были связаны между собой города-крепости древней Руси, образуя своеобразное кольцо обороны, включающее подземные и наземные сооружения. Существовали подземные системы древних храмов и монастырей, целые подземные города, назначение которых нельзя понять, руководствуясь психологией человека XX века. Это первое творение. Предполагается, что системы п/х широко использовались в Московской и Новгородской Руси, о них сохранилось много свидетельств и преданий, в том числе письменных. Это второе творение. Во времени Российской империи от Петра до Павла также имеются данные о строительстве и использовании подземных систем, для нужд государства. Это последнее, третье творение. Конечно, каждый человек, особенно читавший романы на средневековую тему, что-либо слышал о подземных ходах. Но мало кому приходит в голову, что эти объекты могут образовывать систему. Ее можно увидеть, но для этого мало пролопатить массу литературного, и главное горного материала, а нужно еще иметь определенный уровень осознавания. Но вернемся к Трехглазке. Человек спросил, знаем ли, что такое Трехглазка, знаем ли про колодцы ? Странно, столько раз были мы там, но никаких колодцев не видели. Они привалены песком, поэтому люди их не замечают, хотя над последним колодцем в своде есть нечто вроде конического углубления, где стоял ворот, а через вершину его уходит вверх узкая скважина, и внимательный человек, безусловно, должен был бы отметить нечто необычное. Но грош цена нашему вниманию, если мы смотрим и не видим вещей, которые просто бьют в глаза! Пока наш ум настроен видеть только тривиальные вещи, он только их и видит, и скуден и скучен мир наш. Когда я увидел первый колодец, мир стал принимать не вполне реальные очертания, реальность колодца была больше, после 2-х других у меня слегка поехала крыша... ...Однажды в лето 1724 года, уже за полночь у подножья малинового обрыва на высоком берегу Тосны вели тихий разговор два человека. Они не хотели, чтобы кто-либо видел или слышал их. Один, повыше, был в широком длинном плаще и надвинутой на глаза шляпе, и хотя одет он был подчеркнуто просто, что-то в нем выдавало знатного вельможу. Другой был одет в черный, как у монаха, балахон, подпоясанный веревкой, в капюшоне, и прикрывал рукой дверцу потайного фонаря "летучая мышь". Суть их беседы сводилась к следующему: В это время, в добавление к двум уже существующим тайным системам подземных ходов сообщения, велось строительство третьей - более современной, выполненной по последнему слову горной науки. Через район современного Саблино транзитом следовали подземные магистрали древнего метростроя; проблема заключалась в преодолении реки Тосны. Было решено сделать в районе песчаного рудника Никольского специальную выработку, замаскированную под обычную каменоломню, с шахтами-колодцами, через которые скрытно осуществлять горные работы по проходке стволов под рекой Тосной, а вытащенную на-гора породу сбрасывать в общий отвал рудника. Таким образом вельможа и монах решили обеспечить тайну своего строительства. Вельможа обещал устроить дело так, чтобы исключить возможность случайного пересечения штреков рудника и ходов специального назначения, а монах позаботиться о том, чтобы систему было практически невозможно обнаружить другими способами. Они попрощались, обменявшись только им понятным жестом, и вельможа легкой походкой пошел прочь, стараясь не издать лишнего шума. Монах подождал, пока стихнут его шаги, загасил фонарь и скрылся во тьме, словно его никогда не существовало. И была только ночь, и только злой, налетевший незнамо откуда ветер хлестал сорванными листьями и каплями дождя по древним обрывам.... Ощущение реальности мира городов их их содержимого со временем брало свое, одного раза было слишком мало, чтобы заставить их исчезнуть навсегда, однако шахты в Трехглазке тоже были совершено реальными. Многие люди в течение многих лет пытались раскопать их до дна, и мы тоже, но на глубине от метра до трех обычно начинались обильные водопритоки, мы отчерпывали воду ведрами, но поединок был неравным. В одно лето, воспользовавшись аномально низким уровнем грунтовых вод, наши наконец достигли дна третей шахты на отметке 3, 1 метра. Далее стояла пробка из синей кембрийской глины, которую ошибочно можно принять за дно. На всю глубину шахта имеет ровные, словно полированные края и сечение 117х117 см. Наутро исследователей ждала до боли знакомая картина - шахта была заполнена водой до уровня 1 метр. В шахте были обнаружены остатки "рубашки"- гидроизоляции. Создатели этого странного объекта использовали для защиты от воды погружной крепеж. Было еще много странных историй связанных с Трехглазкой . Я надеюсь, вы вспомнили про Глостер? В заключение приведу несколько цитат из материалов, полученных путем информационного поиска, т.е. сбора легенд и рассказов очевидцев.
Павел Мирошниченко (Пилигрим) Публикуется с разрешения автора. Полностью книгу можно прочитать на сайте ЛСП |